Суд по катастрофе в московском метро при выявлении причин трагедии выясняет, что пассажиры давно уже жаловались на неровность хода поездов

На заседании в Дорогомиловском суде Москвы говорилось о том, что пассажиры стали жаловаться на проблемы с рельсами на Арбатско-Покровской линии ещё за полгода до катастрофы.

В частности на судебном заседании были озвучены показания замначальника 3-й дистанции службы пути столичного метро Артамонова, из которых следует, что с начала 2014 года пассажиры подземки неоднократно направляли руководству столичного метрополитена жалобы о том, что на Арбатско-Покровской линии ощущаются неравномерные волнообразные колебания, предположительно, связанные с износом рельсов.

Поэтому в метрополитене было принято решение об их замене, и одним из этапов этой замены была укладка нового стрелочного перевода. Именно нарушения, допущенные во время укладки, следствие на сегодняшний день рассматривает в качестве основной причины аварии.

При этом, для машинистов на "синей" ветке была ограничена максимально допустимая скорость движения с 80 км/ч до 60 км/ч, а машинист поезда, потерпевшего катастрофу, ехал со скоростью 64,5 км/ч.

Артамонов утверждает, что именно после аварии 15 июля руководство московского метро приняло решение проводить ремонт путей не по ночам, в так называемые "ночные окна", а днём - с закрытием определенных участков путей на весь день. Из-за нехватки времени злополучный стрелочный перевод на перегоне между станциями "Парк Победы" и "Славянский Бульвар" укладывали в несколько этапов, а если бы всю "стрелку" смонтировали за один день, аварии, возможно, удалось бы избежать.

Один из пострадавших в этой аварии Рамиль Намазов дал свои показания на суде: "В 8 утра я вышел из дома и направился на работу. Я стал спускаться в метро, и у меня с самого начала было дурное предчувствие - мне казалось, что люди не меня странно смотрят. Я не стал садиться, хотя места были - решил оставить место пожилым людям. Стоял у дверей. Поезд очень быстро набрал большую скорость, а потом помню резкое торможение и толчок - я ударился головой, и потерял сознание.

Когда очнулся, кругом было темно и душно - шел дым. Из кармана я достал сенсорный телефон, чтобы вызвать помощь - и на него полилась моя кровь из носа. В итоге я всё же включил на нем фонарь, и стал выбираться. Я был во втором вагоне, и выбираясь оттуда, заглянул в первый: там были страшные картины - порезанные, искалеченные люди.

Те, кто смог стоять на ногах, как и я, пытались звонить и вытаскивать пострадавших из искореженных вагонов. Потом я пошел искать выход из тоннеля - нас было трое или четверо, и мы как солдаты держались друг за другом. Выход мы вскоре нашли, после чего вернулись к вагонам, и стали звать людей, чтобы они тоже выбирались. Через него мы пробрались в другой тоннель, и оттуда стали выбираться на свободу. Был один грузовой лифт, но в него мы, пассажиры, грузили только тяжело раненых. Я спросил рабочих - есть ли еще какие-то пути из тоннеля, и тогда они показали мне вертикальную шахту. По ней мы стали потихоньку карабкаться вверх - и карабкались так около 100 с лишним метров вверх. Я думал, не доберусь до конца, но все-таки смог.

В больницу я поначалу обращаться не хотел - пошёл сразу домой на "автомате", но там у меня подскочила температура, и пришлось вызывать скорую. Врачи увезли меня в 67 больницу, где мне констатировали закрытую черепно-мозговую травму, сотрясение головного мозга, перелом носа, травмы левой руки, ушибы таза и ног. Кроме того, на ноге у меня была рана, которую я в состоянии шока не заметил. Выписали меня 21 июля - но до сих пор я ощущаю последствия и лечусь амбулаторно: недавнее МРТ показало, что у меня проблемы с головным мозгом. Между полушариями накапливается жидкость (энцефалия). Из-за этого скоро мне придется делать дорогостоящую операцию.

До аварии я работал частным преподавателем индийского языка и юристом (у меня два высших образования). После катастрофы я из-за проблем со здоровьем уже не смог устроиться на работу. Собираюсь в будущем подавать гражданский иск и требовать возмещения ущерба».

По словам представителя Московского Метрополитена Сергея Иванова, метрополитен оказывал всяческую помощь пострадавшим, а общие расходы по возмещению им ущерба составили более 200 миллионов рублей (369 выплат). Что же касается суммы ущерба, причинённого самому метрополитену, то она до сих пор вычисляется, при этом Московский метрополитен не был застрахован от подобного рода катастроф. Аналогичные работы по врезу стрелочного перевода в метро за последние пять лет до катастрофы проводились только один раз - в 2013 году.

Ольга Мотева © МОО "Правовая защита"
У адвокатов «Правовой защиты» имеется огромная практика в сфере правовых вопросов, касающихся недвижимости. Если Вам нужна юридическая помощь, звоните нам по телефонам: (495) 790-54-47.